Форум » Картотека » Zillael / Зиллаэль » Ответить
Zillael / Зиллаэль
Zillael: 1. Имя/прозвище: Зиллаэль (Zillael, от др. евр. "Зилла" - "тень") 2. Возраст Дата рождения: теряется в веках, ибо Наверху не принято праздновать дни рождения. Возраст: исчисляется тысячелетиями от сотворения мира. Не самый первый ангел на Небесах, но древний, просто не выслужился. Его сосуду сейчас 33 года. 3. Видовая принадлежность: Ангел. Чин - третий лик, собственно ангелы (низшая ступень в небесной иерархии). Сила в нем – в соответствии с занимаемой должностью. Малая. Ангельская. Пришел в мужское тело и говорит о себе в мужском роде, но это не показатель половой принадлежности. 4. Внешность Внешность сосуда: Мужчина, белый, рост - 5'8" (174 см), худощавого телосложения. Слегка сутулый. Заурядная, невыразительная внешность. Европейский тип: светлый шатен, серые глаза, правильные, симметричные черты лица. Короткая стрижка. Особых примет (видимых шрамов, родинок, и пр.) - нет. Выглядит на свой возраст. [more] на фото - лицо J.C. MacKenzie [/more] Носит одежду делового стиля. Неизменно в пиджаке и при галстуке. Отдает предпочтение вещам разных оттенков серого. Есть люди, о которых помнят, только пока их видят. Взгляд постороннего наблюдателя скользит по ним, не задерживаясь, потому что ему не за что зацепиться. Дело даже не во внешности таких людей, самой обыкновенной, не в их одежде, такой же, как у остальных, а в их поведении. Незаметном. Тихом. Скромном. Сером. Таком же, как у остальных: ни шага влево, ни шага вправо, чтобы не выделяться из толпы. Такой же, как все. Стоит отвести взгляд - и подобный человек ускользает из поля зрения и памяти, если только вы не задавались целью специально рассмотреть и запомнить его. Но обычно никого не интересует серый офисный планктон. Кажется, даже если он встанет посреди оживленной улицы и закричит во всю глотку: "вот он я, посмотрите", его не заметят, словно невидимку. Самый обыкновенный, заурядный человек. 5. Качества и черты характера Если и можно описать ангела Зиллаэля одним словом, то слово это будет: "никакой". Или вот еще, два слова: "осеннее солнце", ведь ангелов принято сравнивать со светом. Осеннее солнце светит ярко, но призрачно, совсем не греет. Таков Зиллаэль. Он умеет светить, но не умеет сиять. Всегда и во всем - посередине. Созданный не первым, но и не самым последним, по своему чину находящийся ближе всего к людям, он исправно исполняет приказы, которые поступают сверху, никогда не задумываясь, верны ли они и кто их отдает. Это можно истолковать преданностью, или глупостью, или полным равнодушием, или не толковать вовсе. Зиллаэль слишком низко летает, чтобы когда-нибудь увидеть Бога, но даже не думает об этом. В нем нет сомнений. Ему сказано верить - и он верит, потому что по-другому не умеет или не пробует. Дело не в его искренности, но и не в страхе. Зиллаэль привык к такому порядку вещей, находит его целесообразным и проверенным веками. В конце концов, наверху говорят, что для этого он был создан. Пока система работает и шестеренки крутятся, как положено, все под контролем и он не поднимет голоса против. Возможно, офисный планктон встречается не только среди людей. Возможно, среди ангелов тоже. Зиллаэль любит своего Отца. В Зиллаэле нет гордыни, ибо это - грех. Он послушен небесам и враждует с адом, поскольку ему положено. Обладает ангельским терпением, как и дОлжно ангелу. Спокоен, исполнителен, молчалив. Равнодушен. Если задаться целью найти хоть какую-то отличительную черту в этом небесном работнике, то в Зиллаэле можно обнаружить… неторопливость. Он не медлителен, но и не быстр. Никогда не оказывается в числе первых, но никогда не бывает последним. Все делает в срок – но не раньше. Каким бы ни был приказ свыше, он будет исполнен, но без рвения и заметной радости. Зиллаэль действует так же, как говорит и двигается – ровно, размеренно… Средне. Делает то, что дОлжно. Но не больше. Подчиняется приказам и не принимает решений самостоятельно. Это выглядит тем, что у людей принято описывать словом: «бесхарактерность». В остальном у ангела нет вкусов, привычек, симпатий, антипатий, страхов и сомнений, потому что его чин и род деятельности этого не предусматривают. Он всего лишь Вестник – не больше, но и не меньше. О себе Зиллаэль говорит в третьем лице единственного числа: «он». К примеру: «он пришел, он должен», вместо «я пришел, я должен». 6. Сверхъестественные способности/умения Набор умений – стандартный для ангела и не самый богатый, из-за низкого чина. - Может быть невидим для зрения - Может воздействовать на сознание и память человека - Видит душу человека и его помыслы, тайные и явные - Может «вселяться» в подходящий сосуд - Может моментально перемещаться вместе с человеческим телом и перемещать людей. Только на физические расстояния – трюки со временем неподвластны. - Будучи свободен от сосуда, может летать - Может воздействовать на предметы (телекинез) - Может изгонять низших и средних демонов - Только избранные могут перенести его истинный облик и голос, и остаться невредимыми - Свободен выбирать между небом и падением 7.Биография I. Зиллаэль Он был не первым ангелом, которого создал Творец. И далеко не последним. Сколько он себя помнил, он служил Отцу Небесному, потому что для этого и был сотворен. Он не первым поклонился людям, когда Отец потребовал чтобы дети склонились перед Его новыми творениями. Зиллаэль никуда не торопился, он смотрел. Не на людей – там-то не на что было смотреть. Там-то все было ясно с первого взгляда. Ангелы видели этих существ насквозь. Их душу. Их сердце. Их мысли. Их желания. Ничего такого, что заслуживало бы не то, что преклонения – внимания. Но если этого хотел любимый Отец, это надо было сделать. Чтобы Он возрадовался и был доволен. Зиллаэль не был первым. Он ждал. Наблюдал за всеми, к кому были обращены слова Отца. Смотрел на тех, кто воспротивился (первым из них был Люцифер). И на тех, кто с радостью склонился, ибо такова была божественная воля. Когда Зиллаэль посчитал, что настало подходящее время, он тоже безропотно подчинился. Это была такая малость. Для Отца – все, что угодно. Для Отца, которого не было видно. Но это вовсе не значило, что Он – не видит. Зиллаэль склонился. Не первый и не последний. Потому что не хотел быть ни первым, ни последним. Ведь Первый пал. Наравне с последними. Лишил себя Неба из-за такой малости. Зиллаэль склонился перед людьми, но не ради них, а ради Папы. В этом мире не было ничего, чего ангел не сделал бы по Его воле и для Его радости. А Люцифер отказался. Значит, не любил Отца. Вот к чему приводит участь Первых. Как и последних. Им всегда мало. Мало, мало и хочется большего. А средние - посередке, не хотят многого и не нуждаются в лишнем внимании. Оттого с них и спрашивают меньше, и не требуют невозможного. Любви же всем дают одинаково. Ровно столько, сколько хочешь заметить и ощутить. Отца не видно – но это не значит, что Он не видит. Веками Зиллаэль неизменно делал то, чего желало Небо. Помогал праведникам. Карал грешников. Изгонял демонов. Не потому, что был исполнен ненависти к нечистым и любви к достойным. Потому что такова была воля Отца. Даже если Он не говорил этого лично Зиллаэлю, это не значило, что Он хотел иного. Ангел был послушен своему Творцу. Для этого он был создан. II. Сосуд по имени Джон Смит Бывает же такое имя. Не имя, а насмешка. Джон Смит. О чем думали родители? Это имя из шаблонов квитанций и регистрационных бланков. Это имя-пример. Первое, что приходит в голову, когда нужно снять номер в мотеле, чтобы хорошенько оттянуться с любовницей. Никто не верит, что оно настоящее. Даже сам Джон Смит не уверен в этом. Кажется, родители просто назвали его по стандартному образцу. Надо же было как-то назвать. И всю жизнь он живет по стандартному образцу. Так, как предписывают бланки и квитанции. Живет аккуратно, как будто вписывает свое стандартное имя в казенные бумажки ровным разборчивым почерком. Живет так, как положено, никогда не делая того, что не предусмотрено бюрократами. Был бы он хотя бы Алексом - как знать, может, жизнь сложилась бы иначе. Нестандартно. Имя предопределяет судьбу. Чьи права больше всего нарушаются в 21 веке? Гомосексуалистов? Нет. Женщин? Нет. Чернокожих? Нет. Альтернативно одаренных? Стариков? Иммигрантов? Нет, нет и нет. Самая притесняемая категория населения в 21 веке выглядит примерно, как Джон Смит. Мужчина, белый, средних лет, гетеросексуален, холост, вредных привычек не имеет, физически и психологически находится в пределах нормы. Нет, не был, не замечен, не привлекался, не состоял, не участвовал. Относит себя к христианам, потому что у мамы была привычка ходить в церковь, но никогда серьезно не думает о боге. Забывает молиться, хотя поминает Создателя всуе. Самый обыкновенный взрослый и здоровый мужчина. Поэтому все остальные несчастные категории населения имеют право нарушать его права. Его работа так же заурядна, как его имя. Джон Смит работает в колл-центре. Один из этих неприметных клерков, которые вроде бы есть, а вроде бы и не существуют. По выходным он снимает пиджак и галстук, берет пиво и усаживается перед телевизором, и не становится от этого индивидуальнее или заметнее. Его жизнь похожа на поезд, который едет по накатанным рельсам из пункта А в пункт Б, от рождения к смерти, не делая остановок и не меняя путей. Его жизнь распланирована по часам и минутам на годы вперед, и кажется, ничто не в состоянии нарушить строгого расписания. Кирпичи, падающие на голову, и аварии на дороге случаются с теми, у кого нет четко прописанного будущего. Скучает ли Джон Смит? Мечтает ли он, хоть иногда, о переменах и неожиданностях? Он не знает иной жизни и не в состоянии даже представить того, что она может быть другой - поэтому никогда не задумывается о таких вещах. Да и грешно роптать и жаловаться на судьбу, когда в нестабильное время у тебя есть работа, деньги, крыша над головой и уверенность в завтрашнем дне. Грешно желать большего, страшно, что Судьба рассмеется и отнимет у тебя то, что есть. Поезд едет согласно расписанию, но его захватывают террористы и все катится под откос. С Джоном Смитом случается нечто более страшное, чем кирпич на голову или недоброкачественная сосиска в хот-доге. К нему приходит ангел. И тогда выясняется, что Джон - избранный. Он. Человек, который никогда ничего не нарушал, ни словом, ни делом, ни в мыслях. Человек, который не выделялся из людской массы ни в положительную, ни в отрицательную сторону. Человек, который всеми силами старался оставаться в чужой тени, и настолько привык сливаться с нею, что давно уже потерял свою. Чужие тени не отбрасывают тень. Он всегда старался быть незаметным. И вдруг его выбрали. Господи, за что? Анкета для игроков: Имя: Дани ICQ: номер будет отправлен администрации в личку по первому требованию, а так храню конфиденциальность. Дин Винчестер знает, как со мной связаться.
Ответов - 3
Dean Winchester: Анкета принята. Тема пробного поста: Зиллаэль уговаривает Джона Смита стать Сосудом.
Zillael: Объем пробного поста - 2222 слова, это страшно, да. Мы с Зиллаэлем обещаем умерить свой поток слов, когда начнем играть с кем-то, а не сами с собой. (= Все же простыни - не самая лучшая вещь в игре. И да, пост добавить в анкету? (= Сосуд по имени Джон Смит Молчаливое присутствие. День за днем. Как будто кто-то незримый следовал за ним, куда бы Джон ни пошел. Следил за ним, что бы он ни делал. И молчал. Это походило на пристальный взгляд, неотрывно устремленный на Смита каждую минуту. Каждую секунду. Где бы Джон ни находился. На работе. На улице. Дома. За обеденным столом. В душе. В туалете. В спальне. Это физическое ощущение кого-то неведомого и невидимого, стоящего рядом, всего в паре шагов, сводило Смита с ума. Он не мог есть. Не мог спать. Хуже всего было в туалете или ванной. Джон стал бледным и нервным. Джон стал вздрагивать от малейших шорохов и оборачиваться каждую секунду. Джон стал шарахаться от зеркал, опасаясь увидеть в них что-то такое... что было недоступно его глазам и взглядам окружающих. Коллеги стали косо на него поглядывать и перешептываться за спиной. Наблюдатель смотрел. Время шло, а он не приближался и не уходил. Ничего не делал. Просто смотрел. И это было хуже любых активных действий. Это выматывало. Заставляло втягивать голову в плечи и ходить вдоль стен. Смотреть себе под ноги, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Подбирать слова, боясь ляпнуть что-нибудь лишнее. Наблюдатель смотрел. Смит стал выпивать. Наблюдатель смотрел, и пьяным терпеть его взгляд было невозможно. Смит поспешно простыл и ушел на больничный. Наблюдатель смотрел, и в пустоте холостяцкой квартиры этот взгляд пригибал к самому полу. Смит понял, что пора просить о помощи. Джон не вчера родился и прекрасно знал, как называются эти симптомы и о какой болезни они говорят. Пусть детали и частности были ему неизвестны, все же, он не был специалистом по вправлению мозгов. Но это не мешало понять общую суть проблемы. Свихнулся. "Пожалуйста, нет." Перетрудился. Вот к чему приводит стресс на работе и малоподвижный образ жизни. "Боже, пожалуйста, нет." Дальше будет только хуже. "За что, господи?" Оглянуться не успеешь - и ты уже пускающий слюни дебил, и родственники навещают тебя по праздникам... в милой маленькой комнате с милыми мягкими стенами. "Пора сдаваться врачу." Но Смит не мог решиться. Чтобы пойти к специалисту, нужно было признать, что с ним что-то не так. О да, о да, он знал это, как никто другой. Но признать, что ему нужна помощь, значило признать, что на прежней жизни можно ставить крест. "Только не это." И Джон Смит, как случайно залетевшая девчонка, продолжал надеяться, что все рассосется само. Но наблюдатель не собирался никуда рассасываться. Не исчезал. Ни на секунду. Смотрел. Молчал. Смотрел. Молчал. - Кто ты?! - Кто ты?! Смит не помнил, когда впервые решился заговорить с наблюдателем. Первое время он предпочитал делать вид, что ничего не происходит, но сломался в одну из бесконечных, бессонных ночей, придавленный к кровати одеялом и тяжестью взгляда смотрящего. - Кто ты, чго тебе нужно?! Наблюдатель молчал. Джон признал свое безумие, но безумие от этого не исчезло. Теперь он постоянно разговаривал с наблюдателем, и беседа всегда была односторонней. Кажется, это называется "монолог"? "Кто ты? Чего ты хочешь? Уходи! Покажись! Ты не существуешь!" Доведенный до отчаяния, Смит не отличался логичностью. Но наблюдателя это не смущало. Его близость оставалась неизменной. Он не стал ближе или дальше от того, что Джон признал за ним разум и умение слышать. Самое время было сдаваться врачам. Или вспомнить о духовнике. Сидя в церкви, Джон пытался слушать проповедь, но пристальный взгляд наблюдателя обрушивался на него всей своей тяжестью и вжимал в скамью. И все мысли крутились только вокруг бегства. Кажется, наблюдатель не очень-то боялся крестов и Девы Марии. "По крайней мере, это не дьявол". "Ну да, это просто болезнь". "Господи, ну почему..." Смит сглотнул вставший в горле комок и попытался дышать глубже. И думать о чем-нибудь другом. Последний раз он был в церкви вместе с матерью. Много лет назад. Очень давно. Тогда, когда носил аккуратные брючки и белую рубашку вместо костюма и галстука. Милый маленький мальчик. Если подумать, он уже тогда был клерком. Джон давно не ходил в церковь, но это место не менялось. Как не менялись и посетители. Кто-то слушал проповедь. Кто-то скучал. Кто-то ушел в себя. Каждый искал здесь свое. Каждого привела сюда какая-то причина, даже если звали эту причину "строгая жена". А каково было имя причины, которая привела сюда Смита? - ...Имя его - Зиллаэль. - Простите?.. - Джон оглянулся на голос. Соседи посмотрели на него с недоумением. Кто-то шикнул. Смит не увидел никого, кто мог бы сказать эти слова. - Простите, - прошептал он еще раз и снова попытался сосредоточиться на проповеди. - Его зовут Зиллаэль. Он - ангел господень. Он принес тебе благую весть, Джон Смит. Радуйся. Джон не сразу понял, что случилось. Не сразу понял, кто это говорит. И подавился воздухом, когда знание все же медленно пришло к нему. - Вы говорите со мной? "Он"? - прошептал Смит, еле шевеля губами. - Он - тот, кто смотрит? - Тот, кто смотрит. Зиллаэль, ангел Господень. Он снова говорит тебе, Джон Смит, возрадуйся, ибо ты - избран, - раздался ответ, который мужчина слышал ушами... и словно бы не ушами. И который, кажется, не слышал больше никто в этой церкви. Даже святой отец. Джон закрыл глаза и стиснул зубы. - Ты - драгоценный сосуд, Джон Смит. Поэтому он пришел к тебе. Казалось, церковь сотряслась от его крика. Прихожане шарахнулись от мужчины, который вскочил с места и закричал во всю мощь своих легких. Его вопль был исполнен ужаса, как будто этот человек увидел перед собой... Дьявола? - Сын мой... - начал опешивший пастор, но Джон Смит уже мчался к выходу, не разбирая дороги, как будто его преследовала нечистая сила. Он остановился только в каком-то крошечном переулке, когда с размаху уперся руками в забор, преграждающий путь к дальнейшему отступлению. Не зная, как и зачем здесь оказался, и куда бежать дальше. От себя не спрячешься и не убежишь. И от наблюдателя. - Джон Смит... Сердце не билось, а судорожно сжималось где-то в горле, из легких как будто выкачали весь воздух, и Джон не думал, что сумеет сделать хотя бы шаг. Но услышав этот голос, развернулся и побежал. В полночь он стоял в ванной комнате и вглядывался в зеркало, даже не пытаясь вспомнить, где так напился и как добрался домой. - ...Кто, - спросил Джон, глядя в безумные глаза отражения, - кто ты? И где ты? Ответ последовал тотчас же, с готовностью, как будто наблюдатель только и ждал этого вопроса. Мужчина сдержался, задавил крик. Только вздрогнул. - Зиллаэль, ангел Господень. Он здесь, Джон Смит. - Покажись... - он зажмурился, - нет, не надо! Я не хочу! - Не бойся его, Джон. Он не причинит тебе вреда. Он пришел не для этого. - А зачем... зачем... зачем ты... он здесь? - Благая весть, Джон Смит. Ты избран. Ты... Мужчина расхохотался. Он смеялся все громче и громче, и бил рукой по раковине, не замечая, что разбивает пальцы в кровь. - Паранойя. Мания преследования, - пробормотал он, всхлипывая. - Голоса в голове... шизофрения. А теперь еще это? Мания величия? Эй! Эй, дружище, ты ошибся. Я не Дева Мария! Я вообще не дева! Ты адресом промахнулся. Я технически не могу... быть "избранным"! Физиология, понимаешь?! - И Джон расхохотался снова, не замечая слез, текущих по щекам. По краю сознания скользнула мысль, что соседи вызовут полицию, если он будет так шуметь. Скользнула и пропала, на данный момент визит полиции был лучшим из того, что могло с ним случиться. - Ты выбран для другой миссии, Джон, - пришел невозмутимый ответ. И смех застрял у Смита в горле. - Я звоню 911, - быстро сказал он и пошел к телефону. - Пусть приезжают и госпитализируют меня. - Остановись, Джон. - Я тебя не слышу. Тебя нет. Это голоса в моей голове. Я, знаешь ли, поискал в интернете сегодня. Нет такого ангела. Нет никакого Зиллаэля. - Их имена не публикуют в интернете. Их имена неведомы людям. - О, вот как ты заговорил? - Смит приостановился. - А откуда ангел Господень знает про интернет, позволь спросить... Зиллаэль? - Он близок к людям. - Да? Я заметил. Маньяк. Вуайерист. А все эти... Гавриил, Михаил... Рафаил? Как насчет их имен? Или их как раз не существует? - Он не так велик, и не так... известен, как сии ангелы. - О как, - выдохнул Джон. - О как. Они существуют. А ты всего лишь небесный клерк. Замечательно. Ну да, кого еще ко мне могли прислать. Ты рекламируешь товары? Проводишь опрос среди населения? - Нет. - Что тогда? Пришел сообщить о задолженности? - Можно сказать и так. - Уходи, - прошептал Смит, пытаясь унять дрожь. - Уходи. Я не занимаюсь благотворительностью и не участвую в опросах. Убирайся! К... Богу! - Он не может. - Почему? - воздух в легких закончился, и мужчина не узнавал своего голоса. Получалось только сипеть. - Ему сказано быть здесь. - И все это время ты был здесь. - Да. - И молчал. Почему? Издевался надо мной, да? Нравится смотреть, как люди страдают? - Он ждал. Ты был не готов. - К чему? - Принять верное решение. - А теперь, выходит, я готов? - Да. - Какое решение? - Теперь ты согласишься. - Иди в... иди домой, Зиллаэль, - выдохнул Джон Смит. - На тучки. Ты не существуешь. Это просто голоса. В моей голове... Пломбы? Пломбы ловят какую-то радиостанцию? Где-то я читал про такое. - Нет. Не пломбы. - Отлично. Шизофрения. Я по судам затаскаю своего босса. Нельзя доводить людей до такого состояния. - Остановись, Джон, - сказал ангел, когда мужчина уже протянул руку к телефону. - Он не уйдет, даже если ты будешь в больнице. Или в полиции. Ты можешь принимать таблетки и спиртное. Он не уйдет и не замолчит. Ты можешь бежать куда угодно. Он все равно будет рядом с тобой. Ты не спрячешься от Воли Небес. Смит спокойно поднял трубку, как будто не слышал этих слов, но не донес ее до уха. Рука задрожала, пальцы разжались, и он уронил телефон. - В тебе мало веры, Джон Смит, и нет ликования. - Я не еврейская девочка, чтоб тебя! Со мной эти трюки не пройдут! - В тебе мало веры, Джон Смит, и ты кощунствуешь. Оставь страх. Вытри слезы. Впусти в сердце радость. - Да, мало веры! И прыгать до небес не хочется! И быть избранником - тоже! И ты еще не знаешь, как я умею кощунствовать! Я не подхожу для ваших целей... - Возведение хулы на Отца Небесного - страшный грех, - сухо сказал ангел, и мужчину почему-то снова пригнуло к полу. От того, что скрывалось в этих словах. - Ну извини... - простонал он, - но я правда грешен, поищи кого-нибудь подходящего... - Ты подходишь. - Это не могу быть я. У меня куча грехов... - Назови хоть один, - сказал ангел с бесконечным терпением, и Джон принялся лихорадочно соображать, словно студент на экзамене, который изо всех сил цепляется за последний шанс получить хорошую оценку. Как назло, ничего не вспоминалось. Совершенно ничего. Не потому, что его жизнь была такой светлой и праведной. Он просто избегал зла. Не от особой веры. От слабости. И присутствие того, кто звал себя "ангелом", окончательно выбило все неподобающие мысли из его головы. Смит почти плакал. Разве что... Да! - Я воровал! - сообщил он радостно. - Я украл игрушку в супермаркете... когда был маленьким! - Нет такого греха, который не может быть прощен, если грешник раскаялся, - сообщил Зиллаэль. - Ты давно раскаялся в этом деянии. И всегда его стыдился. Ты давно прощен, Джон Смит. И все другие твои прегрешения, вольные и невольные, будут прощены и забыты. Ибо ты избран. И угоден Небу. Возрадуйся. - Я не хочу, - прошептал Джон. - Почему я? Это не могу быть я. Я слаб. Маловерен. - Он поможет тебе уверовать. - Нет! Я... я... кощунствую. Я не хожу в церковь. Я не молюсь. - Молишься. Ты молился, Джон Смит, чтобы твоя жизнь изменилась. Господь услышал твои молитвы и ответил на них. - Это не было молитвой! - Было. И тебя избрали. - Для чего? - спросил он неожиданно спокойно, может быть, неосознанно копируя тон собеседника. - Чего ты хочешь? - Ты - вместилище, как и было сказано. Драгоценный сосуд. Таково твое предназначение, Джон Смит. - Вмести... - язык отказывался повиноваться, губы как будто смерзлись. Мужчина кашлянул и попробовал еще раз. - Вмес-ти-ли-ще? Какое? Вместилище? Для чего? - Тебе не обязательно говорить с ним вслух, Джон Смит. Он видит твои мысли. - Нет-нет-нет-нет, постой... - Ты - его вместилище, Джон. Вместилище Зиллаэля. Поэтому он здесь. - Что это значит? - спросил мужчина, когда мир вокруг него перестал вращаться во всех мыслимых направлениях. - Что ты - вместилище. Как папка с документами. И что в эту папку поверх остальных бумаг положат важные документы. От этого не пострадает ни папка. Ни бумаги. Потом важные документы заберут. И все вернется на круги своя. - Да ты... - он нервно рассмеялся. - Да ты... шутник. Ангел Господень. Бумаги - это... я, да? А где гарантии, что бумаги не полетят в мусорную корзину? - Ангелы не лгут. - Какая... хорошая гарантия. И... как долго? Как долго "важные документы" пролежат в этой папке? - Столько, сколько будет необходимо. - Хороший ответ. То есть... может быть, и навсегда? - Это временная мера. Ни один ангел не задержится в человеческом теле дольше, чем необходимо. Смит усмехнулся. - Что? Вы брезгуете? - Человеческое тело ограничивает возможности ангела. - Вот как... и... чего же ты ждешь? - Разрешения. - Какого? - Он ангел. Ему нужно твое согласие, чтобы войти в сосуд. - Вот как? Как... в фильмах про вампиров, да? Снова кощунствую. А без согласия ты не можешь? - Нет. - А у меня есть выбор? - Выбор есть всегда. И у всех. - Но ты не отстанешь, пока я не соглашусь? - к глазам снова подступили слезы, и Джон прижал ладонь к губам. Задышал старательно и глубоко. - Я сошел с ума, - выдохнул он, справившись с собой. - Что мне делать? Господи, что же мне делать? - Тебе ничего не надо делать. Все, что должно быть сделано, сделает он. Просто скажи ему: "да". Одно слово, Джон Смит. И когда ты проснешься, все уже будет позади. С тобой все будет хорошо. - И тебя не будет? - Нет. - Просто согласие, и я могу идти отдыхать, и потом все будет окей? - Да, Джон. - Тогда... - Джон Смит не выдержал и опустил веки. - Эй, обещай, что с папкой все будет в порядке, и ты не испортишь ее, мне в ней еще лежать и лежать! - Он ангел, Джон. - Потому и говорю это! - Не сомневайся. - Тогда... - он глубоко вздохнул. - Тогда... да, Зиллаэль. Да.
Dean Winchester: Zillael пишет: Мы с Зиллаэлем обещаем умерить свой поток слов, когда начнем играть с кем-то, а не сами с собой. (= Все же простыни - не самая лучшая вещь в игре. Объем - не проблема даже в игре, если он передает нужную, ценную и интересную информацию :) К тому же если это хорошо написанный пост. Можно не добавлять сей мини-рассказ в анкету, так вполне приемлемо выглядит Игрок принят. Переходите в Обсуждение основного сюжета. После того, как Администрация перенесет вашу анкету в Картотеку, можете заполнять Личное звание. И аватарку выберите ;)
полная версия страницы